Резервация для смертников. В онкодиспансере увеличилось число врачебных ошибок

О больных, которым поставлен диагноз рак, в обществе стараются не говорить. Слишком боимся мы этой болезни. Между тем, это наше осторожное молчание дорого обходится пациентам республиканского онкодиспансера. Поскольку то, что творится в этой специализированной лечебнице, невозможно представить ни в одной самой захудалой и обделенной финансированием больнице. А раковые больные оказываются приговоренными не только смертельной болезнью, но и обществом, замалчивающим серьезные проблемы их лечения.

Рак все спишет?

Похоже, врачи онкодиспансера уверены, что смертельный диагноз спишет любые их ошибки, халатность и равнодушие. Ведь патологоанатом в свидетельстве о смерти все-равно напишет, что пациент умер от рака, а вовсе не потому, что его залечили до смерти.

Оказывается в 2016 году в торакально-абдоминальном отделении РКОД скончались от хирургических осложнений 29 человек! При том, что за много лет эта цифра не превышала 5-6 человек в год. Говорят, что в отчет регионального минздрава эти данные не попали, но если сегодня промолчать, то эти смерти будут продолжаться. Слишком много «радиоактивного» сошлось в одном месте в республиканском онкодиспансере, расположенном в Уфе на улице Шафиева.

Это про онкодиспансер говорят, что без денег там никто не сделает даже перевязки. Например, родственники только на уход медсестры тратят по тысяче рублей в день. Это про эту клинику рассказывают, что больные по полгода не могут попасть на прием к врачу, а потом на лечение, и операбельный рак первой и второй стадии за это время превращается в неоперабельную опухоль, пустившую метастазы по всему телу. Как тут не платить врачам за прием, если промедление смерти подобно?

Это про эту больницу ходят слухи, что за бесплатную по закону операцию больные отдают немалые деньги. С зажиточного пациента возьмут сумму с пятью нулями, а с больного, приехавшего из далекой деревни — с двумя. И еще скажут, не стесняясь, что заплатить следует не только хирургу, делавшему операцию, но и анестезиологу. Больным деваться некуда — специализированная клиника, где лечат с пациентов таким диагнозом в республике одна, а рак имеет свойство возвращаться… Да и кто не раскошелиться, когда речь идет о заболевании, которое гарантированно сводит в могилу? И родственники, и больные готовы платить, а потому работающие в онкодиспансере медики, как бы помягче выразиться, развращены этой «питательной средой».

В республике на учете стоят 77 тысяч человек, страдающих онкологическими заболеваниями и каждый из них готов отдать все, лишь бы получить квалифицированную помощь. Но с квалификацией у уфимских онкологов совсем плохо. А есть ли смысл учиться и стремиться расти профессионально, если безропотные больные, получившие смертный приговор, и так смотрят на тебя, как на бога? А в случае летального исхода родственники чаще всего молчат, ведь мы привыкли думать, что смерть от рака — это само собой разумеющееся. Но, как выясняется, в республиканском онкодиспансере гибель пациентов с раком не связана.

 

Залечили до смерти

 

60-летняя Людмила Ишмакова умерла в онкодиспансере на четвертый день после сделанной операции.

— Маме становилось все хуже и хуже, из дренажей не отходила жидкость, — рассказывает ее дочь Ирина. — Мы пытались достучаться до врачей и до сделавшего операцию завотделением торакально-абдоминального отделения Рустэма Абдеева. Но к маме никто не подходил и она скончалась, даже до реанимации не дожила. Нам сказали, что она умерла от запущенной формы рака печени.

Но когда выдали тело, Ирина сделала независимое вскрытие. Наверное, не каждый человек, потерявший близкого родственника на такое решится, но женщина посчитала, что главное — выяснить истину. Итоги независимого патологоанатомического исследования оказались совсем другими — мать девушки скончалась от сепсиса. То есть во время операции несчастной занесли инфекцию и она умерла от заражения крови. А вовсе не от рака.

— У мамы действительно была четвертая стадия рака, — говорит Ирина. — Она была неоперабельная и нам непонятно, зачем г-н Абдеев взялся за эту операцию, для чего понадобилось мучить мою мать?

Знающие подноготную происходящего в онкодиспансере врачи объясняют, что, скорее всего, с девушки взяли немалые деньги за хирургическое вмешательство, и в общем-то врачам было наплевать, смогут ли они таким образом облегчить страдания больной.

Ирина призналась, что заплатила врачам сумму с пятью нулями. У нее состоялся тяжелый разговор с заведующим отделением, который развел руками и списал все проблемы на сложное течение болезни, которое оказалось сильнее его профессиональных умений.

— Деньги нам никто не вернул, — говорит Ирина.

Интересно, что это не первый случай, когда родственники проклинают Рустэма Абдеева.

В декабре 2016-го после долгих мучений скончался Владимир Акимов — 67-детний мужчина умер дома. Вскрытие показало, что пенсионер ушел из-за… перитонита — нагноения брюшной полости. Современная медицина вполне способна не только распознать перитонит, но и успешно справиться с этим недугом. Правда, у такого больного счет идет на часы — чем быстрее его положат на операционный стол, тем с большей вероятностью жизнь его будет спасена. А пенсионер мучился месяц без всякой помощи.

— Мы были у Рустэма Абдеева, который и заверил нас, что отец — раковый больной, — рассказывает дочь умершего Алина Галимова. — Завоотделением поставил папе диагноз: рак поджелудочной железы третьей стадии.

Скорее всего, заведующий первой хирургии республиканского онкоцентра принял за раковую опухоль панкреатит с последующим нагноением. Пожилому мужчине становилось все хуже, у него поднималась температура за 40 градусов, он жаловался на сильные боли в животе. Казалось бы, перитонит по этим признакам способен распознать даже студент-медик. Но обычные больницы отказывались лечить Владимира Акимова, так как ему был поставлен раковый диагноз, а правом лечить рак и соответственно возмещать расходы на лечение из фонда медицинского страхования, обладает только одна клиника в республике – та самая «радиоактивная» на улице Шафиева.

— Нам говорили, что если диагноз рак снимут, тогда за отца возьмутся в обычной больнице, — продолжает Алина. — Но папа так устал от хождений по врачам, и так плохо себя чувствовал, что попросил оставить его в покое и никуда больше не пошел. А потом умер. На вскрытии выяснилось, что никакого рака у него не было, а причина смерти — перитонит.

Даже представить невозможно, что в XXI веке, в современном мегаполисе, люди умирают от болячки, которая была бы смертельной 300 лет назад, но не сейчас. Близкие Владимира Александровича считают, что если бы их родителю вовремя и правильно был поставлен диагноз, сегодня он бы был с ними. Родственники даже намерены обратиться в следственный комитет, чтобы возбудить уголовное дело и привлечь г-на Абдеева к ответу за халатность.

 

 

Душевные метастазы

 

Другие пациенты рассказывает не менее дикие истории, случившиеся в торакально-абдоминальном отделении. Так, якобы, все тот же г-н Абдеев поставил молодому парню диагноз: рак поджелудочной железы и сам же его прооперировал, удалив не только «больной» орган, но и окружающие ткани, чтобы спасти юношу от «метастаз». А когда пришли результаты гистологического анализа, выяснилось, что никакого рака у больного не было, а был обычный панкреатит. С панкреатитом люди могут прожить всю жизнь, а вот с удаленным жизненно-важным органом — нет. Юноша стал тяжелым инвалидом и находиться на этом свете ему осталось совсем недолго.

Или вот еще один случай, получивший недавно широкую огласку – 30-летней Ирине Гординой в республиканском онкодиспансере поставили диагноз рак и посоветовали лечиться в Германии. Отправка больной в немецкую клинику объясняется просто – нашим врачам, направляющим за границу пациентов, капают проценты за каждого больного. Но когда несчастная, назанимав денег и наделав долгов, прибыла в Германию и прошла обследование в другой клинике, не в той, куда ее отправили, выяснилось, что никакого рака у нее нет. Сегодня этой историей занимаются в отделе по борьбе с организованной преступностью МВД по РБ.

Впрочем, если и в следственном комитете Башкирии заинтересуются происходящим в республиканском онкодиспансере, то мы услышим и о не таких историях, от которых кровь стынет в жилах. И причина этого ужаса будет вовсе не рак тела, а рак, поразивший души врачей единственного в республике специализированного медицинского учреждения, имеющего право лечить этот недуг. И эта исключительность, на наш взгляд, и стала причиной коррупции и непрофессионализма медиков регионального онкодиспансера.

Известно, что печально знаменитый Рустэм Абдеев стал рекордсменом по жалобам больных, отправленных в минздрав РБ, но никаких мер к врачу-непрофессионалу никто не принимает.

 

Ракоактивность

 

Ситуация осложняется тем, что в свое время в онкодиспансер пришли врачи, которые смутно представляют себе, что такое рак, так как долгое время лечили совсем другие болезни. Настоящих онкологов, от Бога, способных не только распознать характер недоброкачественной опухоли, но и назначить правильное лечение, в этой больнице уже не осталось. Именно поэтому сегодня ничего не слышно о знаменитом хирурге Шамиле Ганцеве — прославленного онколога давно «задвинули», чтобы не мешал «работать» тем, кто о раковых опухолях имеет смутное представление.

Главврач онкодиспансера имеет специальность детского окулиста, а одно из важных отделений — то самое прославившееся многочисленными смертями токарально-абдоминальное, возглавляет близкий к начальнику РКОД человек — Рустэм Абдеев, ранее трудившийся в республиканской больнице и имеющий совсем другую специализацию.

Понятно, что врач-онколог должен иметь не только знания в своей области, но и опыт, которого у недавно пришедших в онкодиспансер врачей, нет. Отсюда масса ошибочных диагнозов, послеоперационных осложнений и неправильного назначенного лечения.

С торакально-абдоминальным отделением вообще произошли странные метаморфозы — его образовали из двух отделений — торакального и абдоминального. То есть соединили в одну структуру онкологов, лечащих больных раком легких и раком печени и поджелудочной железы. Ранее это были разные отделения, потому что органы разные и способы их лечения тоже. Но Рустэму Абдееву, видать, очень нужна была эта должность, потому и была затеяна «оптимизация».

И теперь человек, далекий от онкологии, подчинивший себе сразу два несовместимых онкологических направления, как может, спасает онкологических больных. Неудивительно, что спасенных становится все меньше, а людей, потерявших своих родственников из-за врачебной ошибки — больше.

Известно, что на онкологические конференции и симпозиумы из Уфы приезжают только особо приближенные к начальству врачи, не делая никаких докладов и даже не имея нужного профиля, чтобы получать знания. А молодые уфимские онкологи сидят дома, хотя из Челябинска, Перми и Казани на научные форумы съезжаются делегации, состоящие из молодых медиков. В этих городах понимают необходимость растить смену и обучать будущих онкологов. Ведь хирургия — не единственный способ лечить рак, как утверждают знающие медики, лечение должно быть комплексным. Например, химиотерапиия, радиотерапия — это современные высокотехнологичные методы лечения различных видов злокачественных новообразований, и не использовать их, значит губить больного.

Но в республиканском онкодиспансере не задумываются о применении новых технологий – проще положить больного под нож, а уж выживет ли он после хирургического вмешательства, никого не волнует – диагноз рак действительно все спишет.